Те, кто любят нас, всегда с нами. Мы можем найти их в своем сердце.
Откуда к нам пришла зима...
Откуда к нам пришла зима, не знаешь ты, никто не знает.
Умолкло все. Она сама холодных губ не разжимает. Она молчит. Внезапно, вдруг упорства ты ее не сломишь. Вот оттого-то каждый звук зимою ты так жадно ловишь.
читать дальшеШуршанье ветра о стволы, шуршанье крыш под облаками, потом, как сгнившие полы, скрипящий снег под башмаками, а после скрип и стук лопат, и тусклый дым, и гул рассвета... Но даже тихий снегопад, откуда он, не даст ответа.
И ты, входя в свой теплый дом, взбежав к себе, скажи на милость, не думал ты хоть раз о том, что где-то здесь она таилась: в пролете лестничном, в стене, меж кирпичей, внизу под складом, а может быть, в реке, на дне, куда нельзя проникнуть взглядом.
Быть может, там, в ночных дворах, на чердаках и в пыльных люстрах, в забитых досками дверях, в сырых подвалах, в наших чувствах, в кладовках тех, где свален хлам... Но видно, ей там тесно было, она росла по всем углам и все заполонила.
Должно быть, это просто вздор, скопленье дум и слов неясных, она пришла, должно быть, с гор, спустилась к нам с вершин прекрасных: там вечный лед, там вечный снег, там вечный ветер скалы гложет, туда не всходит человек, и сам орел взлететь не может. Должно быть, так. Не все ль равно, когда поднять ты должен ворот, но разве это не одно: в пролете тень и вечный холод? Меж ними есть союз и связь и сходство — пусть совсем немое. Сойдясь вдвоем, соединясь, им очень просто стать зимою.
Дела, не знавшие родства, и облака в небесной сини, предметы все и вещества и чувства, разные по силе, стихии жара и воды, увлекшись внутренней игрою, дают со временем плоды, совсем нежданные порою.
Бывает лед сильней огня, зима — порой длиннее лета, бывает ночь длиннее дня и тьма вдвойне сильнее света; бывает сад громаден, густ, а вот плодов совсем не снимешь... Так берегись холодных чувств, не то, смотри, застынешь.
И люди все, и все дома, где есть тепло покуда, произнесут: пришла зима. Но не поймут откуда.
Иосиф Бродский.
@музыка:
Андрей Макаревич и гр. Папоротник – От меня к тебе
Те, кто любят нас, всегда с нами. Мы можем найти их в своем сердце.
Дорогие мои! Скоро Новый год (как-то даже не верится)! Буду очень рада продолжить нашу чудесную традицию поздравления друг друга. Продолжаем Новогодний марафон поздравлений
Отмечаемся в комментариях, а адрес отправляем на U-mail (не забудьте указать индекс). Те, с кем мы уже обменивались письмами и если ваши адреса не изменились, можно просто отметиться, у меня все сохранилось.
Те, кто любят нас, всегда с нами. Мы можем найти их в своем сердце.
Все люди, как книги, и мы их читаем, Кого-то за месяц, кого-то за два. Кого-то спустя лишь года понимаем, Кого-то прочесть не дано никогда.
… Кого-то прочтём и поставим на полку, Пыль памяти изредка будем сдувать... И в сердце храним... но что с этого толку? Ведь не интересно второй раз читать!
Есть люди-поэмы и люди-романы, Стихи есть и проза - лишь вам выбирать. А может быть, вам это всё ещё рано И лучше журнальчик пока полистать?
Бывают понятные, явные книги, Кого-то же надо читать между строк. Есть ноты - сплошные оттенки и лиги, С листа прочитать их не каждый бы смог.
Наш мир весь наполнен загадкой и тайной, А жизнь в нём - лишь самый длинный урок. Ничто не поверхностно и не случайно, Попробуй лишь только взглянуть между строк.
Те, кто любят нас, всегда с нами. Мы можем найти их в своем сердце.
В лесничестве
Здесь, где купелью сонной звезды мой смех встречают, кирпичный домик спасенный холм золотой венчает в лесничестве Пране, ставшем осенним спасеньем нашим.
Гаснут в комнатах теплых лампы и блеск улыбок. Сколько осени в стеклах! А в осени - сколько скрипок! И в них, друг друга толкая, печали поют, не смолкая.
За окнами лес и поле, лес - разговор сосновый. С тихой неясной болью день умирает новый, и меркнет свет постепенно, словно свечи Шопена.
Месяц в серебряной чаще, в теплом ночном тумане, одетый в парик блестящий, играет, как Бах на органе. А путь сверкающий Млечный ночные холмы объемлет. И этой музыке вечной лесничество Пране внемлет.
О лесничество Пране! Ропот дубов и грабов. Ламп и свечей мерцанье, мерцанье улыбок храбрых. И крыши взмах черепичный гудит, как рояль концертный. У каждой стены кирпичной месяц поет бессмертный.
Пустое стекло смеется. Тропинка вьется, как в сказке. В листве золотистой вьется серебряный след коляски. Серебряный месяц молча в затылок лошадке светит. Заснувший извозчик ночью в лесничество Пране едет.
И звезды, как снег, заносят крыльцо лесничества Пране. Но каждой сентябрьской ночью в забитой оконной раме - в нашей комнате грустной, сердцу биться мешая, в твоем зеркальце узком светит звезда большая.
Те, кто любят нас, всегда с нами. Мы можем найти их в своем сердце.
Я люблю твои брови, твои волосы, я сражаюсь за тебя в ослепительно белых коридорах, где плещут фонтаны света, я оспариваю тебя у любого имени, осторожно счищаю его с тебя, как корку со шрама, я осыпаю твои волосы пеплом от молний и лентами, спящими в дожде. Я не хочу, чтобы ты имела какую-нибудь форму, была именно тем, что начинается после твоей руки, подумай о воде, или о львах, что растворяются в сиропе басен, или о жестах - этой архитектуре из ничего, зажигающей свои огни в самой середине встречи. Каждое утро - это школьная доска, на которой я выдумываю тебя, рисую тебя, тут же готовый стереть: ты не такая, не с этими гладкими волосами, не с этой улыбкой. Я ищу твою сумму, ищу край бокала, в котором вино, и луна, и зеркало, ищу ту линию, что заставляет мужчину дрожать в галлерее музея.
А ещё я люблю тебя, а на улице идёт дождь и время.
Те, кто любят нас, всегда с нами. Мы можем найти их в своем сердце.
Посмотрела сегодня новую часть эпопеи про Джеймса Бонда. Что хочется заметить, фильм очень даже неплох, на мой взгляд. Появилось много знакомых персонажей. И сам сюжет в целом интересный. Тем, кому нравится класснический вариант историй про Бонда, думаю, этот фильм придется по вкусу. Из актерского состава в первую очередь хочется отметить Джуди Денч и Хавьера Бардема (его персонаж получился весьма колоритным) и еще Бена Уишоу. Хотя, любимым фильмом о Бонде с Дэниэлом Крейгом все-таки остается "Казино Рояль".
Те, кто любят нас, всегда с нами. Мы можем найти их в своем сердце.
Вот и сегодня Ёжик сказал Медвежонку: — Как всё-таки хорошо, что мы друг у друга есть! Медвежонок кивнул. — Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем. — А ты где? — А меня нет. — Так не бывает, — сказал Медвежонок. — Я тоже так думаю, — сказал Ёжик. — Но вдруг вот — меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?.. — Переверну все вверх дном, и ты отыщешься! — Нет меня, нигде нет!!! — Тогда, тогда… Тогда я выбегу в поле, — сказал Медвежонок. — И закричу: «Ё-ё-ё-жи-и-и-к! », и ты услышишь и закричишь: «Медвежоно-о-о-ок!.. ». Вот. — Нет, — сказал Ёжик. — Меня ни капельки нет. Понимаешь? — Что ты ко мне пристал? — рассердился Медвежонок. — Если тебя нет, то и меня нет. Понял?…
А в сентябре ровно 13 лет, как мы дружим!
Хорошо, когда есть сестры, не те с которыми в родственных отношениях, а те кто ими стали в жизни.
о чём: История лондонского любителя искусств, задумавшего обмануть богатого коллекционера и заставить его купить фальшивую картину Моне. Для этого он договаривается с разбитной девахой из Техаса. Героиня не имеет никакого отношения к искусству — она работает на родео. Однако она будет выдавать себя за женщину, чей отец раздобыл картину в конце Второй мировой войны.
премьера (мир) 17 января 2013 премьера (РФ) Март 2013, «West» (то есть могут ещё перенести раз 50 )
Как же все-таки в мире кино, да и не только кино любят творчество Моне. А актерский состав-то хороший и в сценаристах братья Коэны. Посмотрим, что получится.
Те, кто любят нас, всегда с нами. Мы можем найти их в своем сердце.
«Я работаю солнечной батареей, я в кармане оранжевом солнце грею, чтоб оно на небо взошло скорее и чесало макушки заснувших лип. Солнце ловит за пальцы меня лучами, я его приручила и отвечаю, солнце просит завтрак и выпить чаю, просит прямо внутрь его налить. Солнцу так одиноко ходить по кругу - вот нашло, понимаешь, себе подругу, и ему все равно - хоть любовь, хоть ругань, поболтать бы вот только о ерунде. Я его несу осторожно очень, ведь оно непоседливо, между прочим, и все время вьпрыгнуть хочет ночью, чтобы вдруг повсюду случился день. Я работаю солнечным развлеченьем, я кормлю его по утрам печеньем, а потом усталой порой вечерней я ему чумазую спинку тру. И когда уже все разбрелись и спят, я отмываю солнцу босые пятки, а то все ведь заметят на солнце пятна, многим это будет не по нутру. Но потом постепенно солнце взрослеет, в переходном возрасте жарит злее, и багровым пятном по ночам алеет, и подчас забывает прийти домой. А приходит - горячее, как жаровня, говорит, что я, мол, ему не ровня, и не родственница я ему по крови, и что вид ему неприятен мой. Понимаю, я, в общем, сама такая, я всем прихотям солнечным потакаю, а оно мне в сердце лучи втыкает; чтоб до боли - а мне так тепло в груди. Покричит об измене, тоске, обмане… а потом тихонько к себе поманит и заснет спокойно в моем кармане, и я буду бояться его будить. Я работаю солнечной батареей. На рассвете прохладно, восток сереет, воздух пахнет листьями и сиренью, и пора бы уже открывать карман. Я держу карман шире, чтоб было проще… солнце сонное нос конопатый морщит, а потом восходит над тихой рощей, рассыпается искрами по домам.»
Те, кто любят нас, всегда с нами. Мы можем найти их в своем сердце.
Люди шли за летом, осень - следом. Люди шли зелеными лугами. Шли с гитарами и петухами. По владеньям ливней и лучей. Медлила река, звенел ручей. Сердце, бейся горячей! Люди шли зелеными лугами. Осень шла с лимонною звездой, птичьим плачем, вздрогнувшей водой. Свесясь на манишку головою. Тише, сердце восковое! Люди шли за летом, осень - следом.